Психология социального статуса

Как погоня за статусом может привести к агрессивному и саморазрушительному поведению.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Джон Харсаньи заявил, что «помимо экономических выгод, социальный статус, по-видимому, является наиболее важным стимулом и мотивирующей силой социального поведения». Чем заметнее статусное неравенство, тем больше людей заботит статус, а различия между имущими и неимущими особенно ярко проявились во время экономического спада последних лет. 

Барак Обама во время своей президентской кампании 2008 года непосредственно занимался проблемой «сокращения среднего класса» и назначил вице-президента Джо Байдена возглавить рабочую группу по среднему классу специально для поддержки этой демографической группы. 

Несмотря на некоторые недавние экономические улучшения, сенатор от Вермонта Берни Сандерс всего два месяца назад предупредил, что «реальность такова, что средний класс сегодня в этой стране находится в отчаянном состоянии, и разрыв между очень-очень богатыми и всеми остальными будет увеличиваться. » Обеспокоенность по поводу статуса, вероятно, не покинет общественное сознание в ближайшее время. 

Конечно, статусные различия не просто связаны с экономическим положением, но, похоже, они постоянно у нас на уме. Как заметил известный нейробиолог Майкл Газзанига: «Когда вы встаете утром, вы не думаете о треугольниках и квадратах и ​​об этих сравнениях, которые психологи используют на протяжении последних 100 лет. Вы думаете о статусе. Вы думаете о том, где вы находитесь по отношению к своим сверстникам». Между генеральным директором и сотрудником, защитником и нападающим, мужем и женой статус имеет большое значение. 

Недавняя работа социологов затронула эту тему, выяснив поведенческие различия между людьми с низким и высоким статусом, а также методы, с помощью которых те, кто находится в нижней части тотемного столба, наиболее успешно поднимаются на вершину. 

Психолог П. Дж. Генри из Университета Де Пола недавно опубликовал статью, демонстрирующую, что люди с низким статусом имеют более высокую склонность к агрессивному поведению, объясняя эти различия с точки зрения теории компенсации низкого статуса. 

Генри начал эту работу с того, что заметил, что уровень убийств был выше в регионах, ландшафты которых способствуют выпасу скота, по сравнению с регионами, которые способствуют сельскому хозяйству, что согласуется с предыдущими исследованиями, показывающими связь между экономикой, основанной на скотоводстве, и насилием. 

Традиционное объяснение этой закономерности, популяризированное психологами Довом Коэном и Ричардом Нисбеттом, заключается в том, что скотоводческие культуры склонны поддерживать культуру чести. История гласит, что, поскольку пастухи из Южной Британии первоначально поселились на юге Соединенных Штатов (а также создали на новых землях скотоводческое хозяйство), это поставило их в экономически нестабильное положение. Имущество этих пастухов, самым важным из которых был их домашний скот, было подвержено краже, что вынуждало людей быстро реагировать на угрозы, экономические или иные. 

Для сравнения, фермерская экономика Севера была гораздо более безопасной и требовала менее агрессивной и защитной позиции по отношению к личным ресурсам. 

Генри взял на вооружение традиционную гипотезу культуры чести, предположив вместо этого, что различия между скотоводческой и земледельческой культурами в плане насилия на самом деле проистекают из различий в статусе. Его теория основана на большом количестве психологической литературы, показывающей, что представители групп с низким статусом (например, этнические меньшинства) склонны к более бдительной психологической самозащите, чем представители групп с высоким статусом. 

Люди с низким статусом гораздо более чувствительны к социальному отвержению и более склонны следить за своим окружением на предмет угроз. Из-за такой бдительности в отношении защиты своего чувства собственного достоинства люди с низким статусом быстрее бурно реагируют на личные угрозы и оскорбления. 

Генри сначала изучил архивные данные по округам американского Юга и показал, что уровень убийств с 1972 по 2006 год был намного выше в засушливых и холмистых округах (благоприятных для скотоводства), чем в влажных и равнинных (благоприятствующих сельскому хозяйству). Однако, помимо влияния географического положения, рост уровня убийств объясняется уровнем статусного неравенства в конкретном округе. Даже после учета общего уровня благосостояния в данном округе (более богатые округа, как правило, имеют более низкий уровень убийств), неравенство в статусе по-прежнему предсказывает уровень убийств. 

Не удовлетворившись простым наблюдением за Соединенными Штатами, Генри проанализировал данные из 92 стран мира, чтобы найти повторение этой закономерности. От Албании до Зимбабве большее статусное неравенство предсказывало более высокий уровень насилия. Чтобы предоставить доказательства того, что склонность к психологической самозащите является важнейшим связующим звеном между статусом и насилием, Генри проанализировал данные опроса более чем 1500 американцев. В этой репрезентативной на национальном уровне выборке люди с низким социально-экономическим статусом (низкий SES) сообщили о гораздо большей психологической защите, считая, что ими с большей вероятностью могут воспользоваться, и они меньше доверяют людям. 

Наконец, в эксперименте со студентами колледжей как с высоким, так и с низким SES Генри продемонстрировал, что повышение чувства собственного достоинства людей уменьшает агрессивные тенденции среди людей с низким статусом. Генри попросил некоторых студентов, участвовавших в эксперименте, написать о времени, когда они чувствовали себя важными и ценными. Другие ученики не получили это задание, а вместо этого выполнили наизусть задание по определению существительных. 

Во второй части эксперимента все участники ответили на вопросы о том, насколько они готовы агрессивно реагировать на угрозы. В соответствии с общими популяционными исследованиями, студенты колледжей с низким SES выразили большую готовность агрессивно реагировать на оскорбления, но эта тенденция заметно уменьшилась у тех, кто впервые написал о себе как о важном и ценном человеке. Хотя такая схема компенсации за низкий статус важна сама по себе, она также вызывает сожаление, учитывая отдельный объем исследований о том, как люди на самом деле достигают более высокого статуса. 

Это исследование, недавно обобщенное в статье психологов Кэмерона Андерсона и Гэвина Дж. Килдаффа, показывает, что те, кто эффективно добивается статуса, делают это за счет щедрого поведения и помощи, чтобы повысить свою ценность для группы. Другими словами, агрессивное и жестокое поведение людей с низким статусом прямо противоположно тому, что они должны делать, чтобы подняться тотемный столб общества. 

Андерсон и Килдафф продемонстрировали в одном исследовании, что люди, выполнявшие групповое решение математических задач, которые просто сигнализировали о своей компетентности, выражаясь более громко, достигали более высокого статуса и были способны делать это независимо от своей фактической компетентности в решении этой задачи. 

Исследования психологов Чарли Л. Харди и Марка Ван Вугта, а также социолога Робба Уиллера показали, что щедрость является ключом к статусу. Люди предоставляют более высокий статус тем, кто жертвует больше своих денег в общественный фонд, и тем, кто жертвует своими личными интересами ради общественного блага. Демонстрация своей ценности для группы — будь то через компетентность или самоотверженность — похоже, улучшает статус. 

Андерсон и Айва Сирако предполагают, что усилителем этого эффекта является степень социальных связей человека с другими. В их исследованиях участвовали студенты MBA, участвовавшие в различных переговорных задачах. Они показали, что люди, которые вели себя сообща, приобретали более положительную репутацию, но только в том случае, если они были социально интегрированы в группу. Те, кто вел себя отзывчиво, но не имел связей, остались незамеченными. Социальные связи имели аналогичный эффект для отказывающихся от сотрудничества студентов MBA. Те, кто был эгоистичен и имел хорошие связи, увидели, что их репутация ухудшилась. Сумма этих выводов может начать объяснять трудные обстоятельства тех, кто имеет самый низкий статус. 

Постоянные попытки сохранить позитивный взгляд на себя, несмотря на экономические и социальные трудности, могут задействовать механизмы психологической защиты, которые в конечном итоге обречены на провал. Вместо того, чтобы заискивать перед окружающими (это успешная стратегия достижения статуса), люди с низким статусом могут быть более склонны к издевательствам и враждебному поведению, особенно когда их провоцируют. Однако исследования, выявляющие факторы, которые приводят к успешному поиску статуса, вселяют некоторый оптимизм.

Автор: Адам Уэйц— доцент кафедры менеджмента и организаций Школы менеджмента Келлогга Северо-Западного университета.